Сергей Кургинян
МОЖЕМ И ДОЛЖНЫ
О том, есть ли возможность адекватного ответа России на страшный косовский вызов
--------------------------------------------------------------------------------
Все говорят сейчас о "косовском прецеденте". Все, кроме госсекретаря США Кондолизы Райс. Она-то как раз говорит о том, что Косово — уникально и потому не является прецедентом.
В чем же уникальность Косово? Госпожа Райс называет три фактора.
Первый — то, что распалась Югославия. А разве Советский Союз не распадался аналогичным образом? В чем тут уникальность? А даже если она в этом, то она не может относиться только к Косово. Ничуть не меньше от распада Югославии пострадали, например, Сербские Краины или Республика Сербская в Боснии. Почему к ним этот фактор не относится?
Вторым фактором уникальности Косово Райс называет геноцид по отношению к албанцам. В чем геноцид? Согласно нормам международного права, геноцид — это осуществляемые государством этнические чистки, приводящие к размещению в определенной зоне желательного для данного государства этноса. Если Сербия осуществляла геноцид, то в Косово должны были в итоге разместиться сербы. А там разместились албанцы. Сербы же оказались изгнаны из мест постоянного проживания. Речь идет о сотнях тысяч людей.
Значит, албанцы, которым подарена "уникальность косовской государственности", получили ее не как жертвы геноцида, а как жертвы межэтнического конфликта. Но таких конфликтов на земном шаре невероятное количество. И в любом из них есть жертвы.
Третьим фактором уникальности Косово госпожа Райс считает длительное пребывание "голубых касок" ООН на данной территории.
То, что госпожа Райс вводит в рассмотрение еще и такой фактор, вызывает глубокое изумление. Почему это вообще может быть фактором уникальности? Что тут, опять-таки, уникального? И наконец, если это так важно, то получается, что любая страна, не желающая, чтобы расправились с ее территориальной целостностью, должна любыми методами препятствовать размещению на ее территории "голубых касок". Потому что иначе эти "каски" сначала разместят, а потом начнут членить территорию, ссылаясь на уникальность подобного размещения.
Мы тем самым видим, что идейные обоснования, выдвинутые Райс, — это издевка. Издевка над здравым смыслом, логикой, принятыми формами доказательности. Над всем этим издевается бывший ректор Стэнфордского университета — одного из лучших университетов мира. А что же стэнфордские интеллектуалы? А также другие западные интеллектуалы? Где их нонконформизм? Более того, элементарное профессиональное достоинство?
Между тем, кроме идейных обоснований, выдвинутых госпожой Райс, нет никаких обоснований вообще. А поскольку эти обоснования унизительно небрежны, то все, что остается "в сухом остатке", сильно смахивает на международное хулиганство. Мол, "что хочу, то и ворочу, вы ведь мне помешать не сможете".
Так сможем или не сможем?
Отвечаю: МОЖЕМ. А если еще точнее, то И МОЖЕМ, И ДОЛЖНЫ. Но только этот ответ совсем не так прост, как кажется многим.
Простого ответа нет хотя бы потому, что есть реальная Сербия. И все зависит от ее поведения.
Спросят: "А разве сербское поведение не определяется поведением России? Что может маленькая Сербия?" Задаю ответный вопрос: "А разве Россия после распада СССР как-нибудь поддерживала Кубу и Фиделя Кастро? Но Кубу за семнадцать лет, прошедших после распада СССР, никто не тронул. Кастро не поволокли в Гаагу. Гавану не подвергали бомбардировкам. Почему? А ведь считалось, что Куба рухнет сразу после обрушения ее сверхдержавного патрона.
Так, значит, дело не в патронах и клиентах. Дело в мобилизационном потенциале, который зависит от многих обстоятельств. Решающей в череде этих обстоятельств является определенность позиции нации и власти в вопросе о том, что можно уступить, а что нельзя. В сущности, с этого и начинается любой переговорный процесс. Говорится: "Вот это — мы не уступим никогда и ни при каких условиях".
Такое "никогда и ни при каких условиях", между прочим, называется реальной стратегией. Все остальное — пустые умствования. Или — предвыборная риторика. Сербия уступала. Уступала несколько раз. Да, она уступала под страшным нажимом. Но ведь уступала? В конце 80-х годов ХХ века сербские элитарии говорили: "Первый немецкий танк на нашей территории — и мы ударим по…" Дальше назывались самые разные европейские пункты и города.
Югославия имела тогда одну из самых сильных армий в Европе. Чего не было? Не было стратегической консолидации. Сначала Милошевич сдал Югославию (я бывал там и знаю, как это происходило). Потом армия и элита сдали Милошевича. Они считали, что им оставят хоть какую-то страну за хорошее поведение. Но им не оставили. Теперь сдают тех, кто сдал Милошевича. Это должны быть уроком для всего мира — и прежде всего для нас. Надо понять, что в современном мире "здравый смысл", отвергающий принцип "лучше умереть стоя, чем жить на коленях", уже не срабатывает. Умирают именно те, кто встает на колени. Их-то и добивают.
Итак, мы не знаем, что сделает Сербия. А сражаться за Косово более яростно, чем Сербия, просто бессмысленно. Даже более чем бессмысленно. Бестактно, "а-политично".
Но, кроме проблематичности поведения Сербии, есть еще много уровней проблематичности. Есть проблематичность нашего политического класса, разрываемого противоречивыми устремлениями. Есть проблематичность нашего сильно зацикленного на "потребительстве" общества. Есть проблематичность наших реальных, в том числе военных, возможностей. Наши общие враги всё это видят и ухмыляются. Мол, "во-первых, ничего вы не сделаете — поорете и успокоитесь, а во-вторых, начнете что-то делать — вам же хуже будет".
Так, значит, мы не сможем помешать? Мы, в нашем нынешнем состоянии? И да, и нет.
Если мы попытаемсЯ мешать грубо и истерично, то попадем в смешное, а возможно даже и кроваво-глупое положение. Но мы можем и должны мешать иначе. Программа, как именно это делать, может быть разработана и должна быть разработана. Здесь я укажу лишь на ее основные направления.
Направление №1 — морально-психологическое. Я считаю, что войну на этом направлении мы уже выиграли. Россия дала оценку случившемуся. И использовала все нормативные инструменты противодействия. Говорят, что мы оказались в изоляции. Прежде всего, это ложь. В изоляции оказались не мы. А если мы правильно себя поведем, то в ней окажутся организаторы преступного трюка с отделением Косова. Главное в этой войне — не перебирать. Сохранять безупречность стиля и интонации. А также настаивать на том, что подлинная сила в правде. А правда — на нашей стороне. Но воевать на морально-психологическом направлении мало.
Направление №2 — интеллектуальное. Мы должны показать, что именно случилось. Мы должны быть в этом доказательны, настойчивы, убедительны. Мы должны говорить с каждым адресатом на его языке. Многие не понимают сути произошедшей трагедии. Не понимают, что с момента, когда Косово становится государством, сербский этнический анклав в Косово должен тоже стать государством. А какое-нибудь албанское село внутри этого анклава, если оно есть, должно тоже стать государством. Не понимают, что такое этнизация государства. Не понимают разницы между нацией и этносом. Не понимают, что такое столкнуть между собой закон и справедливость. Использовать пресловутую справедливость против закона, ломая главный регулятор современной человеческой жизни.
Никакой справедливости не будет! Сломав закон, эта самая справедливость (а она для каждого этноса своя) уйдет с исторической сцены вообще. А место закона займут "понятия" и управляющий от их имени "паханат". После недолгого времени "паханатства" мир будет брошен просто в абсолютный беспредел.
Это всё надо объяснять. У нас есть такое право. Мы пережили страшный исторический опыт. По сути, СССР и Югославия были полигонами, где испытывалось оргоружие, которое готовили против всего человечества. Теперь время испытаний на полигонах закончено. С Косово начинается другой этап, на котором испытанное оружие начинает применяться глобальным образом. Против всего современного мира.
Мы обязаны инициировать обсуждение в ООН интеллектуально-политических вопросов, которые породило Косово. Например, вопроса о разнице между нацией и этносом.
Мы должны показать, что, занимая особую позицию, воюем не против Запада, а за Запад. За его великие идеи и принципы. А Запад, дозволив состояться косовскому преступлению, предал самого себя и все, что сам исповедовал. Принцип нации, принцип закона, принципы прогресса и гуманизма. Он предал и продал это первородство за чечевичную похлебку мутных ситуационных интересов. Он продал! Мы — нет!
Даже если эти принципы будут преданы Западом окончательно, есть остальной мир, который полностью зависим от соблюдения этих принципов. Индия не может отказаться от понятия "индийцы" (не "индусы", а именно "индийцы"). Потому что, отказавшись от такого понятия (а косовское отделение — шаг именно в эту сторону), Индия распадется на сотни воюющих племен. И окажется завалена десятками, а может быть, и сотнями миллионов трупов, порожденных таким распадом.
Эта же участь постигнет большинство национальных государств мира. Даже таких, вроде бы, моноэтничных, как Китай. Там тоже могут начаться взаимные исторические претензии и субэтнические конфликты (ханьцы, манчжуры, уйгуры и т.д.)
По сути, началась эпоха великого противостояния новых индустриальных стран, судьба которых полностью определяется возможностью осуществить модернизацию и удержать единство нации (субъект этой модернизации), — и старых индустриальных стран, воюющих против собственных великих идей (нации, модернизации и т.д.). За что именно воюющих — страшно даже подумать.
Косовский выбор Европы означает, что объединенная Европа превращается из союза государств — в союз осколков этих государств, объединяемых… Кем? Вокруг чего? Нет ответа! Интересно, как оправдают такое объединение в глазах своих сторонников те же украинские самостийники? Их герои умирали за Великую Украину. Теперь им надо входить в Европу, которая может предложить одно… Косовский "задел"… Свободная Крымская республика… Внутри нее — свободное Татарское ханство. Война одного с другим. И так везде.
Для того, чтобы народы нашей страны поняли ужас проводимого эксперимента, надо представить себе огосударствление этносов хотя бы в Дагестане. Для того, чтобы этот ужас дошел до сознания народов СНГ, нужно представить, например, огосударствление трайбов (гармского, кулябского, памирского, ходжентского и других) в Таджикистане… Огосударствление жузов в Казахстане… Весь этот ужас вторичной архаизации, сопровожденной претензиями вновь объявленных государств друг к другу и распадом этих государств на новые и новые части.
Ибо, как уже говорилось, "если делима Канада, то делим и Квебек". "Электрон этноса так же неисчерпаем, как атом нации".
Заявить повестку дня и бороться по каждому пункту — это не мелочь. Это не истерика, не эмоциональничанье, не бессмысленное размахивание проблематичными силовыми возможностями.
Направление №3 — политическое. Выигранная интеллектуальная война может привести к новым политическим последствиям. Если ООН капитулирует перед распадом, то нужны другие организации — как источники противодействия распаду. А значит, и разрушению всего современного мира.
Если одни будут разрушать мир и сеять хаос, то другие должны осуществлять альтернативную этому разрушению новую сборку. Достаточно, чтобы в такой сборке стали ответственно участвовать всего лишь несколько крупнейших государств — например, Россия, Индия и Китай, — и к ним потянутся очень многие. Не забудем также, что интеллектуалы и политики Запада — отнюдь не едины в вопросе о независимости Косово.
Каковы могут быть еще направления адекватного ответа на косовский вызов? Не хочу даже предугадывать. Я понимаю только, что грубая сила тут ничего не решает. А вот экономика может решить многое. Политическая сборка может стать еще и сборкой экономической. Уверяю вас, в этом случае США опомнятся немедленно. И, между прочим, к абсолютному благу для них самих.
Произошедшее унизительно. И это надо признать. Но, тем не менее, внутри произошедшего есть возможности.
Если мы их не используем — заплатим страшную цену.
Далее последствия известны. 
С какой стати? Это ж демократический выбор свободного народа. Где же ваши хваленные демократические взгляды? Поддержать прилюдно великосербский империализм... Тююю 
Но не об этом, а о Косово.
