Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0
|
Другие авторы
Вера Камша .::Биография::.
Корни у меня старомосковские, но родилась я во Львове, куда нашу
семью забросило после войны. Бабушка была военным медиком, а медиков и
профессуру тогда в приказном порядке отправляли на Западную Украину.
Интеллигенция там в подавляющем большинстве была польской, немецкой и
еврейской, и трехкратная смена власти в 1939, 1941 и 1944 ее почти
полностью доконала.
Ехать моим родичам не хотелось, но деться
было некуда. Дед в 1938 был арестован, о чем моей бабушке тактично
напомнили, и майор медицинской службы Голохвастова взяла под козырек и
поехала во Львов. Кстати, история их с дедом любви сама по себе - сюжет
для романа. Они встретились в Москве. Дед, Сергей Васильевич
Голохвастов, только что имел то ли глупость, то ли смелость вернуться
из Парижа, где оказался во время Первой Мировой в составе
экспедиционного корпуса. Бабушка приехала из Сибири учиться живописи
(Строгановку она закончила, но на этом ее карьера художницы и
оборвалась). Ей было 17, а ему... Сергей Васильевич был старше ее отца
на два года, но это было чувство на всю жизнь.
Все остальное было
обычным для тех лет и того круга. Соловки, короткий промежуток между
отсидками, рождение дочери и 1938 год со всеми вытекающими. Бабушка к
этому времени поняла, что живописью жив не будешь и поступила в
медицинский. Это было уже на Кубани, куда семья шарахнулась после
очередного ареста. Войну она встретила молодым специалистом, а закончил
начальником медчасти большого эвакогоспиталя. Врачом была от бога,
спасенные ей люди продолжали писать десятилетия спустя. Бабушка была
недурна собой, и не раз могла устроить свою судьбу, но предпочла ждать,
даже когда ночью пришел какой-то человек и сообщил, что Сергей
Васильевич умер в лагере.
Так наша семья оказалась во Львове, где
выросла моя мать и родилась я. Потрясающе красивый город. Впрочем, чего
рассказывать о том, что все и так видели. Именно Львов сыграл роль
Парижа в "Трех мушкетерах".
Во Львове я закончила школу и
институт и на всю оставшуюся жизнь получила прививку от национализма.
На редкость мерзкая вещь, должна признаться, не испытав на своей шкуре,
не поймешь. По образованию я - инженер-нефтяник, и даже
краснодипломница. Не подумайте чего плохого, это не от излишнего
прилежания, а из-за нервных друзей, которым приходилось подсказывать на
всех коллоквиумах и зачетах.
В "Политех" меня занесло потому, что
таблица Менделеева - и в Африке таблица Менделеева, а я слишком любила
Гумилева и не переносила Маяковского, чтобы идти на тогдашний
гуманитарный. Будь я на пару лет помладше, видимо, поступала бы на
истфак. И хорошо, что этого не случилось. Я убеждена, что техническое
образование дает больше гуманитарного, по крайней мере, в любезном
отечестве. Нас учили ставить задачи и их решать, а не заучивать чужое
мнение в качестве истины в последней инстанции.
Факультет
представлял собой некое подобие Ноева ковчега, кто только на нем не
учился. Моими однокашниками были греки, португальцы, чехи, словаки,
немцы, не говоря уж об Азии, Африке и Латинской Америке. Наиболее
экзотические имена (вроде Андриаманзаки-Ракатуманги) я потом нагло
использовала. Было весело, потом все разъехались. Я, бросив "синицу в
руках", вопреки многочисленным советам уехала в Ленинград, хотя с
откреплением пришлось повозиться. Мы успели убраться с Западной Украины
как раз вовремя.
А дальше и вовсе просто. Позднеперестроечное
обалдение, прыжок вниз головой в демократию, разочарование и в идеях, и
в людях, которые их проповедовали. Все, как положено. Журналистикой
занялась по совету друзей, дело пошло. В 1994 году это стало моей
основной профессией, которая мне нравится, несмотря на некоторые
специфические моменты. Именно журналистика помогла мне, говоря высоким
штилем, вновь обрести веру в человечество. В 1995, собирая материалы
для статьи об адмирале Горшкове, я познакомилась с
моряками-подводниками и поняла, что искала настоящих людей не там, где
следовало. Второй поворотной встречей стало заказанное интервью с Ником
Перумовым, благодаря все тому же Николаю Гумилеву перешедшее в дружбу.
Ник и втравил меня в писательство, хотя писателем я себя не считаю. Для
этого нужно нечто большее, чем сочинить несколько книг. У Перумова это
"нечто" имеется, а я в себе его не ощущаю, хотя пишу с удовольствием.
Вот вроде и все. Ничего выдающегося. Жизнь как жизнь. Поляки говорят,
что человек должен жить так, там и среди тех, с кем должен. В этом
смысле мне повезло. Я делаю, то что мне нравится, живу в обожаемом мной
городе и рядом со мной именно те люди, которые мне нужны. Наверное, это
и есть счастье.
.::Источник::. |
| Категория: Русские авторы | Добавил: Креол (14.11.2007)
| Автор: Креол E W
|
| Просмотров: 429
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
