За последние годы на небосклоне отечественной фантастики появилось немало новых имен, но мало кто из писателей сумел заявить о себе столь же громко, как наши сегодняшние собеседницы. Из-под пера Елены Бычковой и Натальи Турчаниновой уже вышло пять романов и множество рассказов, снискавших лестные отзывы критиков и любовь читателей. И писательницы не собираются останавливаться на достигнутом.

«Главные герои должны иметь человеческие качества»

По специальности вы, соответственно, журналист и психолог. Помогает ли то образование, которое вы получили, в творческой деятельности?

Да. Безусловно. На самом деле, настоящий журналист и хороший психолог — это очень близкие по своей сути профессии. Обе они, в идеале, служат тому, чтобы люди лучше понимали друг друга и себя, и учились делать этот мир более гуманным и разумным. Нам кажется, та же цель — у наших книг.

Кроме того, обе эти профессии требуют очень четкой логики мышления. Эту логику развивают в процессе обучения нашим специальностям. И, естественно, журналистское образование предполагает умение хорошо владеть русским языком и дает представление о работе над стилем.

Все писатели, работающие в соавторстве, по-разному описывают творческий процесс, а как он протекает у вас?

Мы и сами работаем по-разному. Иногда сидим вместе за одним компьютером и диктуем друг другу текст, развивая возникающие по ходу дела идеи. Иногда берем каждый своего героя, который ближе по характеру, по мироощущению одной из нас, и пишем о нем. Но, кстати, совершенно безболезненно можем этими героями «поменяться» без потери стиля и достоверности характера. Иногда доделываем и стилизуем тексты друг друга.

Вообще же, именно на характерах очень многое завязано в наших книгах, и сюжеты развиваются обычно в соответствии с темпераментом и мировоззрением героев. Они служат для нас отправной точкой. То есть сначала рождается герой, его характер. Потом мы помещаем его в мир, подходящий для него. И лишь затем появляется сюжет.

Где-то над тремя этими составляющими стоит идея книги. Но поскольку идеи мы продумываем очень долго — годами — их бывает довольно трудно отнести к непосредственной работе над книгой. Сейчас, например, мы параллельно обдумываем около пяти идей, к воплощению каждой из которых просится свой герой. Но сама непосредственная работа над романом для нас  — это ежедневный труд над текстом, характерами, новыми сюжетными ветками, стилем, антуражем...

И ангелы, и демоны, и вампиры в ваших произведениях выглядят очень человечными — хотя это и не всегда значит, что они положительные герои. Справедлив ли будет вывод, что какова бы ни была природа персонажей ваших романов, все равно книги, которые вы пишете, в первую очередь о людях?

Верно: о ком бы мы ни писали — мы пишем о людях. И очень часто демоническое, вампирское или ангельское в наших произведениях — это способ показать те же самые черты в людях.

Хотя иногда мы создаем совершенно абстрактных героев, не имеющих никаких человеческих черт. Например, «огненное колесо» — высшая степень развития тетраима. Или зеркальный страж у стержня времени. Но таких персонажей нельзя сделать основными действующими лицами — чтобы быть понятными и интересными читателям, главные герои должны иметь все-таки человеческие качества.

Сильно ли отличается проработка характеров сверхъестественных персонажей от выписывания персонажей-людей?

Не отличается ничем. И тех, и других мы прорабатываем тщательно и подробно. И тех, и других нужно очень хорошо представлять, чтобы написать книгу. Иногда мы даже создаем специальные файлы с «рабочей характеристикой» персонажей романа. Досье, где очень подробно описываем внешность, пристрастия, черты характера, темперамент, наиболее яркие события жизни, важные для формирования личности. Раньше часто рисовали героев, но в последнее время этим заниматься некогда.

При работе со сверхъестественными существами очень интересный для нас момент — создание особенности, которая должна отличать этих существ от людей. Всегда пытаешься переключить свой человеческий разум на что-то совсем иное. А аналогов, на самом деле, не так много.

В романе «Рубин Карашэхра» действие разворачивается в основном в мире демонов, а главные герои — различные сверхъестественные создания. Но по ходу цикла акценты все сильнее смещаются: на первых ролях оказываются люди, и действие переносится в мир смертных. Был ли этот шаг продуман заранее или родился лишь после окончания работы над «Рубином»?

Это был психологический прием, чтобы заинтересовать читателя. Хотя «психологический прием» — наверное, слишком пафосно: по сути все очень просто. Нам хотелось написать философское фэнтези. Но у большинства людей философия не в числе первых интересов. Она скучна в теории. Поэтому мы создали героев — живых, ярких, харизматичных, со своими проблемами и радостями, с мечтами и надеждами, с дружескими или враждебными отношениями. И сначала показали их со стороны — такими, как их увидел бы каждый при встрече, и лишь позже раскрыли всю глубину их внутренней сути. Так простое, легкое, где-то даже немного развлекательное становилось все более сложным, многогранным и масштабным. Но при этом не напрягало заумью. Потому что «градус» сложности поднимался постепенно.

Что касается продуманности заранее. Та идея, которую можно назвать основной и глобальной для всех трех книг, существовала изначально. Хотя в полном объеме она становится видна лишь в «Лучезарном». Мы попытались создать «эффект мозаики». Когда читатель не может увидеть всю картину происходящих событий сразу. И разгадка для него — своеобразный ребус. Нам было интересно работать в этой манере потому, что именно так устроена жизнь каждого человека в нашем, реальном, мире. Мы не видим общего замысла своей судьбы. Не знаем, куда она нас приведет. И не только нас, но и всех, кто рядом с нами.

Прототипом для Рэймской империи явно послужила империя Римская. Почему Некрос не попытался создать в Срединном мире общество, которое больше бы напоминало, скажем, индейцев Мезоамерики, ведь фанатичным и малообразованным народом управлять гораздо проще, чем людьми, которые умеют ценить свою свободу?

Среди тех, чьей жизненной энергией питались демоны, были и их слепые приверженцы, и глупцы, и люди, ищущие свою выгоду, и те, кто ненавидел демонов, и те, кто фанатично служил им. И хотя у каждого из демонов была своя особая система управления людьми, они знали, что жизненной силы у свободолюбивых, активных и любящих жизнь гораздо больше, чем у малообразованного и покорного народа. Поэтому демонам было гораздо приятнее и интереснее поглощать яркую, разнообразную энергию, в том числе и энергию ненависти, несогласия, ярости, чем пить из едва струящегося источника, всегда имеющего один и тот же вкус.

Именно трилогия «Рубин Карашэхра» принесла писательницам известность и престижные премии, а заключительный роман цикла — «Лучезарный» — стал лучшим продолжением 2007 года по версии нашего журнала. Но не меньше признания принес соавторам и цикл городского фэнтези «Киндрэт», написанный совместно с Алексеем Пеховым.

«Люди очень похожи на вампиров»

Один из главных залогов успеха городского фэнтези заключается в том, что необычные события происходят в знакомом антураже, например, в Москве, как у Вадима Панова или Сергея Лукьяненко. Почему в «Киндрэт» вы решили не привязывать действие к конкретному городу, а перенести его в Столицу, которая стала собирательным образом нескольких городов?

Ну, нам просто так интереснее. Мы вообще любим многогранные конструкции. И чем больше граней — тем нам увлекательнее играть. А каждая наша книга для нас, помимо большой работы, это еще и интереснейшая игра.

Кроме того, вложить душу города в книгу — это значит получить еще один, совершенно конкретный характер, который на многое влияет и многое меняет. Для нас было важно, чтобы в Столице просматривались черты и Москвы, и Петербурга, и Праги. Это — достойные столицы, в них есть и жизнь, и смерть. Так что они очень подходит для вампиров.

Еще сравнительно недавно — всего пару десятков лет назад  — вампиры в фэнтези были преимущественно отрицательными персонажами, которых герои убивали при первой же возможности. Но в последнее время они все чаще сами становятся героями. Как вы думаете, с чем связана подобная метаморфоза вампирского образа и все возрастающая популярность книг о положительных упырях?

Мы считаем, что люди просто очень похожи на вампиров. И они постепенно начинают это понимать, потому что занимаются почти тем же, чем вампиры — питаются более слабыми существами (шутка!).

Нам кажется, что немного изменился ракурс, с которого смотрят на вампиров. Ведь для них самих вампиризм вовсе не отрицательное явление, а очень закономерное. Как для людей не зло, например, охота. Но есть некоторые странные люди, которым жалко животных. И некоторые странные вампиры, которым жалко людей. Хотя, конечно, проблема здесь более глубокая и нравственная. Потому что вампиры когда-то были людьми, а, значит, не должны приносить вреда своему бывшему виду. Но, кроме всего прочего, вампиры обладают всем тем, что всегда хотели иметь люди — бессмертием, привлекательностью, абсолютной свободой...

Вскоре должен увидеть свет третий роман из цикла «Киндрэт». Станет ли он заключительным, и чем вы планируете заняться после окончания этой серии?

Да, мы хотим сделать его финальным. По предварительным расчетам, мы должны уложиться в объем третьей книги, чтобы свести вместе ее идею и, одновременно, идеи всех романов, в том виде, в котором мы их себе представляем. Будем надеяться, что получится.

Насколько я знаю, в школьные годы вы работали над фантастическим романом, рукопись которого затем потерялась. Нет ли у вас желания в будущем отойти от фэнтези и написать что-нибудь в жанре научной фантастики или даже космической оперы?

Чего только нет у нас в планах! Мы очень хорошо помним и сюжет, и персонажей того своего потерянного НФ-романа. Так что у нас в головах эта рукопись отнюдь не пропала. До сих пор романтика «Звездных войн» кажется нам достаточно интересной. И книга может получиться, особенно если развить наши старые идеи, пользуясь накопленным за минувшие годы опытом. Возможно, однажды мы напишем и эту книгу.

Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что творчество Елены и Натальи отличается многообразием, и мы не удивимся, если в будущем писательницы обратятся к жанрам, далеким от принесшего им популярность фэнтези.

«Ценны только мгновения восторга»

Вы много работаете в малой форме — насколько это отличается от написания романов, и нет ли у вас в планах выпуска авторского сборника рассказов и повестей?

Иногда написать рассказ сложнее, чем роман. В малом объеме нужно слишком многое уместить. Рассказы ведь бывают разными: некоторые из них — чистые идеи, написанные достаточно сухим языком, другие — просто этюды, цель которых передать впечатление или эмоцию, они могут быть красивы, как рой разлетающихся бабочек, но не нести в себе пищи для ума. Третьи — просто зарисовки с натуры, они воспроизводят действительность или абсурдно противоречат ей. Мы же стремимся в своих рассказах сплести воедино рисунок и его отражение, образ, эмоцию, характер, логику и вполне конкретную идею, которую мы всегда вкладываем в свои рассказы. Некоторые рассказы мы пишем вот уже десять лет, некоторые — двенадцать. Скоро, надеемся, допишем... Есть желание составить сборник в 2009 году.

Притчей во языцех стало то затихающее, то разгорающееся с новой силой сетевое противостояние между фантастами старшего поколения и теми, кто стартовал в новом веке. Вы принимали весьма активное участие в спорах на эту тему. Однако за валом аргументов от рядового читателя зачастую ускользает, в чем же основная причина разногласий между двумя поколениями писателей?

Честно говоря, мы несколько потеряли интерес к этому пустому, как мы понимаем теперь, препирательству. Причина стара, как мир. Просто разным поколениям нравятся разные вещи.

И не нам, наверное, учить кого-то, что ему любить. Но мы и не позволим никому поучать нас, что достойно нашей любви, а что — нет. Нам не слишком важно, как на такую позицию смотрят окружающие. Но мы не любим, когда на людей навешивают ярлыки, когда людей, у которых есть талант и потенциал для развития этого таланта, пытаются «срубить» в самом начале роста. Кроме того, тот, кто учит, должен быть очень достойным. Это большая ответственность — взять на себя роль учителя. И человек, который настойчиво хочет стать учителем, сам должен быть безупречен. Или, по крайней мере, уметь понимать свои ошибки и пытаться научить других, как не повторять их. У нас же своих ошибок никто замечать не хочет. Отсюда все споры.

Писатели старшего поколения обычно называют критерием мастерства премии, а не тиражи. У вас уже скопилось немало разнообразных наград  — как вы считаете, можно ли их считать бесспорным показателем состоятельности автора?

Ничто не является мерилом таланта. Ни слава, ни тиражи, ни награды... Все это может закончиться в один миг. Или может никогда не начаться. Или появиться только после смерти писателя. Поэтому для нас истинно ценны только мгновения восторга, которые читатель получил от конкретной книги конкретного автора. Потому что чистая, яркая эмоция — это первый импульс к движению человека в определенном направлении в будущем... Причем через десять лет, возможно, восторг будут вызывать те вещи, которые сейчас резко не нравятся. Не одному читателю — целому поколению.

Какие советы вы могли бы дать молодым авторам, которые еще только делают свои первые шаги в фантастике?

Не ждать положительных отзывов. Не бояться отрицательных. И самих себя не бояться тоже. Только яркие люди становятся действительно востребованными. И только те, кто идет до конца — доходят до цели.

В заключение просто несколько слов для наших — и ваших — читателей.

Мы рады, что вы есть. Будьте счастливы и всегда стремитесь вперед, к новым вершинам. Потому что движение — это жизнь.

Ну а редакция «Мира фантастики» от всей души желает писательницам вдохновения и новых творческих успехов!

(с)mirf.ru